Париж, левый берег Сены, здание музея на набережной Бранли. Прохожие и туристы, запрокинув головы, разглядывают фасад этнологического музея, спроектированного знаменитым французским архитектором Жаном Нувелем. Многие из них никогда не бывали внутри, не пойдут они туда и сегодня. Они пришли посмотреть на удивительную цветущую стену, которая с недавних пор стала одной из самых популярных парижских достопримечательностей. Люди фотографируют это чудо и снимают на видео.

Ничто не ново под луной, в том числе и украшенные зеленью стены. Всем знакомы увитые плющом дома. Но здесь — цветущий ландшафт. С каскадами листьев, мшистыми впадинами, разноцветными оазисами и крошечными зонтиками соцветий под свисающими ветвями. На первый взгляд — сплошная экзотика. Но потом с удивлением обнаруживаешь многих знакомцев из собственного палисадника: папоротник, функию, лобелию, солейролию, бадан… Просто обычно все смотрят на них сверху, а «лицом к лицу», а уж тем более снизу, их не видел никто.

Еще одна столица — Мадрид. Аллея Прадо, дом 36. Новый музей «Кайша Форум», спроектированный швейцарским архитектурным бюро «Херцог и де Мёрон», уже удостоился самых восторженных откликов. Но и сюда многие приходят не ради современного искусства, а для того, чтобы поглазеть на живой гобелен, покрывающий семиэтажную стену. Его площадь — 600 квадратных метров, и «соткан» он из растений трехсот видов.

Как «украсть» зрителей у знаменитых на весь мир архитекторов и музеев? Секрет прост: берется металлическая рама, поливинилхлоридная плита, два слоя полиамидного войлока и нарисованный от руки эскиз, испещренный множеством запутанных линий и научными ботаническими названиями. Об остальном позаботится команда садовников, которые запаслись саженцами и семенами и вооружились ножами, степлерами и клеем. Разумеется, чтобы все получилось как надо, автор проекта должен зваться Патриком Бланом. Этот 58-летний парижский ботаник создал 160 вертикальных садов по всему миру. Почти все они находятся в крупных городах. Среди гари, бетона и людских толп. А также в концертных залах, отелях и салонах мод.

Растениям нужна почва? Это миф. Промозглый осенний день в парижском пригороде Иври-сюр-Сен. Бывший рабочий квартал с налетом «мультикультурного» шарма: караоке-бар, арабская забегаловка. Среди кое-как отремонтированных домов на улице Шатодён — обшарпанное здание с заколоченными окнами. Закрадывается сомнение, правильный ли это адрес.

Ворота во двор открывает мужчина в рубашке с узором из зеленых листьев. Его волосы выкрашены в зеленый цвет, на пальцах — пятисантиметровые ногти. Никакой ошибки — это доктор Патрик Блан собственной персоной. За воротами настоящие джунгли: верхушки смоковниц устремляются в небо, одна из стен внутреннего дворика исчезла под огромными круглыми листьями колоказии гигантской, зубчатыми листьями фат­сии и изящными листиками бомерии. Наверху колышется грациозный японский ирис.

Сначала эта «зеленая симфония» заставляет застыть в благоговейном молчании. Потом взгляд непроизвольно устремляется вниз: откуда растет этот живой ковер метровой толщины? Но во дворе нет ни крошки земли. И ни единого цветочного горшка. Джунгли словно парят в воздухе, питаясь лишь светом, воздухом и водой. Патрик Блан объясняет, как устроены его «зеленые стены»: «Почва — миф, которому ботаники придают слишком большое значение. Многие растения вовсе не нуждаются в почве. Они отлично укореняются в полиамидном войлоке, если квадратный метр этого покрытия каждый день орошать пятью литрами воды».

Во флигеле, примыкающем к дому Блана, по воде ходят, на воде стоят и сидят. Купив два года назад вместе с другом этот ремесленный двор, Блан тут же начал его перестраивать. «Первым делом мы выкопали котлован глубиной полметра и превратили его в бассейн объемом 20 тысяч литров», —- рассказывает он. Сверху резервуар накрыт настилом из дерева и прозрачного небьющегося стекла. «Я всегда мечтал об аквариуме, по которому можно ходить», — объясняет Блан. Он превратил бассейн в гигантский аквариум и запустил в него около тысячи рыб. Потом поставил свой рабочий стол прямо на стеклянный настил, и теперь, сидя за компьютером, может любоваться стайками ярких рыбок, которые снуют у него прямо под ногами.

Позади стола — стена с «внутренними» джунглями из тропических растений. На этой живой картине порхают десятки разноцветных птичек. Вьюрковые ткачики и белоглазки поедают вредителей в огромных количествах. Поэтому вертикальный сад не нужно опрыскивать пестицидами, поясняет Блан. А для подкормки растений он берет воду с натуральными удобрениями из аквариума.

Блан создал в парижском предместье собственный
рай — и это не избитая метафора, а обозначение стиля: «Сад Эдем восхищал меня еще в детстве, потому что он цвел без вмешательства человека. Рай был саморегулирующейся системой растений и животных».

Когда Блана называют садовником, он закатывает глаза. Убежденный противник садов, Блан точно так же относится и к «псевдоприродным» ландшафтам. «Сады и парки наводят на меня скуку. Я чувствую себя заложником всех этих дорожек и перспектив. Кроме того, у миллионов горожан вообще нет времени, чтобы специально выбраться в парк или сад. Намного лучше было бы, выйдя из метро, увидеть «зеленую стену».

Блан преображает не только архитектурные шедевры. С помощью зеленой «упаковки» он превратил в достопримечательности множество рядовых и неудачных построек. Среди них — станция метро в Тбилиси и бетонный мост неподалеку от Экс-ан-Прованса, торговые центры, автостоянки, офисы, крытый рынок в Авиньоне. И даже некогда грязная улица Эльзас в районе парижского Восточного вокзала.

Время аперитива. Блан наливает себе стаканчик белого вина. Бросает в бассейн горсть сушеных крабов — корм для рыбок, шустро проносящихся мимо. Именно с аквариумных рыбок все и началось 40 лет назад, говорит Блан. Как и многие французы, он не в ладах с иностранными языками, но название немецкого журнала «Аквариумы и террариумы» Блан и сейчас произносит без запинки. Еще мальчишкой он тратил все свои карманные деньги на любимое хобби, обменивался мальками рыб с другом Филиппом Валлеттом, вместе они изучали иностранные специализированные журналы. «А когда мне было пятнадцать лет, я прочел в немецком журнале о том, что чистоту аквариумной воды можно поддерживать с помощью корней комнатных растений. К тому времени я уже много знал о фильтрующих свойствах водных растений, но мне бы и в голову не пришло, что очищать воду могут и «нормальные» растения». Блан отрезал черенки от филодендрона, росшего у матери, и посадил их в картридж аквариумного фильтра. Вскоре филодендрон пустил разветвленные корни, среди которых рыбки играли в прятки. Тут Блана осенило, что все, что ему рассказывают о почве в школе и церкви, нужно перепроверить. «Я распрощался с водным миром и увлекся таинственной жизнью растений», — говорит он. А его приятель остался верен рыбам: Филипп Валлетт сейчас возглавляет национальный центр моря «Навсикая» в городе Булонь-сюр-Мер.

Патрик Блан начинает изучать ботанику. В девятнадцать лет он отправляется в свою первую исследовательскую поездку — в национальный парк Кхао Яй в Таиланде. Тропическая флора ошеломляет Блана. Причем самое большое впечатление на него производят не гиган­тские деревья, а эпифиты и многообразие растительности подлеска.

Отныне во время студенческих каникул он отправляется в девственные леса. Эти поездки стоят немалых денег, поэтому Блану приходится подрабатывать: по субботам он продает декоративных рыб в магазине «Самаритен». Правда, зачастую в тот же вечер студент спускает все заработанные деньги в легендарном парижском кабаре «Альказар». В ночных клубах Блан и сейчас чувствует себя так же комфортно и вольготно, как в дев­ственном лесу: «В этих заведениях, как и в джунглях, жарко и влажно. И обитают там странные и талантливые создания».

В 25 лет Блан получает ученую степень. Свою первую диссертацию он посвящает растениям нижнего яруса девственного леса, которые довольствуются приблизительно одним процентом солнечного света, проникающего в джунгли. Данными того исследования он пользуется и сейчас, когда озеленяет затененные стены.

Девственный лес на искусственном волокне — теперь и морозоустойчивый. В студенческой комнатушке Блана отводки филодендрона вскоре обзаводятся компанией: на доске, подвешенной ребром над аквариумом, вырастают мини-джунгли. Эти «зеленые стены» доставляют много хлопот. То ломается деревянная конструкция, то из-за прохудившегося шланга всю комнату заливает водой. Блан экспериментирует со мхом, кокосовым волокном, хлопчатобумажной тканью, пытаясь закрепить растения на вертикальной поверхности, но все эти материалы слишком быстро портятся. «Лишь в 1977 году я отказался от идеи, что держатель растений непременно должен быть «биологического» происхождения. Это далось мне нелегко — я же все-таки ботаник. Зато решение проблемы оказалось удивительно простым».

Теперь он сажает растения в синтетический материал, которым обычно укрывают клумбы. Голые корни Блан помещает между двумя войлочными прокладками. Вертикальная «зеленая стена» прекрасно растет на подложке из искусственного волокна, за ней легко ухаживать. На всякий случай Блан подает заявку на патент и в 1988 году получает его. Ботаник даже не подозревает, что его «зеленая стена» скоро произведет фурор во всем мире. Для него это всего лишь хобби. «Но однажды прямо напротив моего окна стали возводить ужасное бетонное строение, и я понял, что нужно придумать морозоустойчивую «зеленую стену», которая сможет расти на улице», — вспоминает он. Так Блан начал заниматься растениями умеренных широт.

Первую «зеленую стену» под открытым небом он создает в 1991 году. Два года спустя Эрик Оссар, один из организаторов Международного фестиваля садов в Шомон-сюр-Луар, увидев эту «стену», тут же просит Блана сделать вертикальный сад для выставки 1994 года. Участие в этом престижном фестивале меняет жизнь Блана. Архитекторы, музейщики, градостроители заваливают его заказами. А пресса и телевидение находят зеленоволосого «гуру растений» невероятно фотогеничным.

Кстати, зеленые волосы Блана не имеют никакого отношения к ботанике. «Когда я 25 лет назад встретил мужчину своей жизни, мы решили забавы ради покрасить волосы. Паскаль выбрал синий цвет, а я — зеленый. Паскалю через месяц это надоело, я же так и остался с зелеными волосами», — объясняет Блан. А пятисантиметровые ногти он отрастил в 12 лет. «В память об Эдит Пиаф, — рассказывает Блан. — И еще мне нравится самому решать, кого потрогать рукой, а кого держать на дистанции».

Паскаль Ани — музыкант. Блан утверждает, что Паскаль — «вероятно, самый известный в Индии француз». Ани превосходно владеет бенгальским языком и хинди, его турне по этой стране прошло с огромным успехом. Блан и Ани — словно две райские птицы, живущие в симбиозе: музыкант сопровождает ученого почти во всех путешествиях, ботаник пишет для певца тексты песен. В репертуаре Ани — сочиненные Бланом «Хлорофилловая идиллия» и «Немного ботаники».

Пустыня цветет — на воде из кондиционера. На конгресс «Высотное озеленение» в Сингапур съехались 400 участников из 25 стран. Они обсуждают важную проблему: в стремительно разрастающихся мегаполисах не остается мест для парков. Один из вариантов решения — высаживать растения на крышах высотных зданий и озеленять фасады небоскребов. В отличие от многих коллег доктор Блан не разбрасывается такими словами, как «неистощительное использование природы», «экология», «охрана климата». Он приглашает участников конгресса на виртуальную экскурсию по всему миру, показывая им слайды со своими проектами: от торгового центра в Бангкоке до здания парламента в Брюсселе. Блан объясняет, почему он может забраться по стене небоскреба выше всех: квадратный метр запатентованной им растительной среды даже во влажном состоянии весит всего три килограмма, а все остальные аналоги — как минимум двадцать. Впрочем, Блан давно уже не ограничивается вертикальными «зелеными стенами». Два его последних проекта — озеленение Художественного музея Майами, который спроектировало бюро «Херцог и де Мёрон», и торговый центр в Дубае площадью 65 тысяч квадратных метров. Блан собирается использовать в них горизонтальные плоскости: на чертежах огромные висячие сады похожи на облака, повисшие над пешеходной зоной. Экологам-скептикам Блан объясняет, что эти «облака» будут орошаться только водой из кондиционеров: «Если все делать правильно, можно создавать природу повсюду».

Каждый, кто заходил на замечательный сайт Блана www.murvegetalpatrickblanc.com, может увидеть, что он почти каждый месяц создает очередную «картину из растений» в каком-нибудь уголке мира. При таком размахе может показаться, что за Бланом стоит какая-то крупная компания. Но этот человек работает в одиночку. Сначала он посещает объект, который нужно декорировать, и изучает особенности местного климата. Потом начинает рыться в своих архивах. Один из них состоит из десяти тысяч фотографий, сделанных во время экспедиций. Другой — воображаемый — Блан хранит у себя в голове. В мгновение ока он может отыскать там тысячи латинских названий растений. Даже для небольших работ он использует до 100 разных видов: биологическое разнообразие не дает распространяться болезням и вредителям. Потом Блан рисует эскизы будущего произведения. И, наконец, через два-три года проект готов. Ни одна работа Блана не похожа на другую, так как они всегда привязаны к конкретному зданию. Вертикальный сад музея «Кайкса Форум» в Мадриде перекликается своими рыжими пятнами с примыкающей к стене конструкцией из ржавого металла. В Канадзаве рядом с Музеем современного искусства он высадил сорняки — для контраста с красотами местной флоры. Но выглядели они так благородно, что японцы даже не узнали в них сорняки. А для одной дамы из Бретани, написавшей поваренную книгу, Блан устроил на стене сад из овощной зелени.

Маттиас Йенни, директор «Пальмового сада» во Франкфурте-на-Майне, хочет заказать Блану грандиозный проект — самый длинный в мире вертикальный сад. Это будет изгородь длиной 600 метров вокруг «Пальмового сада», украшенная с обеих сторон картинами из растений. Почему во Франкфурте считают, что только Патрик Блан может создать ботанический шедевр века? Маттиас Йенни, сам ботаник, объясняет: «Потому что у меня такое ощущение, что Блан использует растения отнюдь не как декорации. Он их еще и понимает».